Возвращение в Тооредаан — 2 (СИ) - Страница 64

— Да, ваша милость. Говорит — серьезных ран нет. Жить буду.

— …Это хорошо — жить. — Вдруг усмехнулся Игиир, его внезапно потянуло поговорить. — Ты раньше, когда-нибудь в такие заварухи попадал?

— Нет, ваша милость. Под пулями стоять, приходилось. На штыках или тесаками рубиться — да сколько раз. Сами знаете, наши пустоши — место неспокойное. Когда с десяток лет назад из леса орда пришла…, в кои-то веки, весь наш полк в одном месте собрался. Рубка тогда жуткая была, думал — ничего страшнее в жизни и не увижу. Но вот чтобы из пушек в меня стреляли, такого раньше не было. Да и тесно тут, ровно в коробе сидишь, по которому залпом из мушкетов стреляют. У нас то, в пустошах, завсегда куда укрыться найдется, опять же — в сторону отбежать, — простор! А тут… Когда же мы обратно-то, от воды этой постылой подальше, в Даар возвернемся-то? — В голосе Хееку послышалось столько тоски и жалости к себе, что Игиир невольно почувствовал стыд, — ведь по сути этот, немолодой уже вояка, стал жертвой его карьерных амбиций. Оторван от семьи, от привычной обстановки, жизни, еды наконец. Оно конечно, его, благородного дворянина и офицера, мелкие огорчения какого-то мелкого человечка не должны заботить, его забота — благо монарха и Сатрапии. Но когда столько времени ешь из одного котелка, спишь у одного костра, вместе делишь опасности и радости походной жизни, различия в чинах, перестают играть столь уж большое значение. А уж после сегодняшней битвы…, вообще на многие вещи начинаешь смотреть совсем по-другому.

Их линейный корабль «Гордость Сатрапии» во главе эскадры, уже почти неделю болтался почти у самых берегов Валкалавы. С какой именно целью, Игиир особо не вникал, занятый собственными мыслями и проблемами. Но во время пребывания на капитанском мостике, и пары торжественных обедов в кают-компании, на которые флотские вынуждены были пригласить и представителя Бюро, кое-какие обрывки информации все же достигли его ушей. Оказывается они сейчас участвовали в какой-то большой операции, об истинных целях которой, знал только разве что сам капитан корабля, и дело Игиира скорее заключалось в том, чтобы никто этих целей и не узнал, нежели узнать самому. …Их служба протекала достаточно тихо и спокойно. Погода стояла великолепная — никаких тебе штормов или испепеляющей жары. Враг, если и появлялся где-то на горизонте, то только для того, чтобы поспешно удрать от фрегатов Сатрапии, окружавших линейный корабль, как свора собак, и отгонявших от него любую опасность. Сам корабль был достаточно большим, чтобы внушать уверенность и спокойствие — такую махину надо долго-долго расстреливать ядрами, чтобы нанести серьезные повреждения, зато одного бортового залпа, даже представить себе страшно, — пяти десятков пушек разом, хватит чтобы снести с лица земли небольшое селение, или разнести в щепки приличных размеров корабль. Однако…, даарский тур, тоже кажется властелином степей, настолько он огромен и могуч, но стоит только одинокому самцу, встретить стаю волков, объединившихся по случаю зимней бескормицы, и участь его будет весьма печальна. Волкам конечно тоже сильно достанется, но выжившие вдоволь наедятся мяса, и будут еще несколько дней набивать брюхо мясом, если только их не отгонит от добычи приблудившийся тигр. Примерно так случилось и в этот раз.

* * *

…Когда раздался бой колокола и со всех сторон засвистели боцманские дудки и послышался топот ног, Игиир сначала не придал этому особого значения — сигнал общей тревоги на флоте он слышал впервые, и соответствующих рефлексов «бежать быстро» еще не выработал. Поэтому сначала он аккуратно убрал готовящийся текущий отчет в несгораемый шкаф у себя в каюте, и только потом, сунув за пояс пару пистолетов, кивнул явившемуся пред его очи Хееку, и достаточно неторопливо поднялся на шканцы, где было его место по боевому расписанию.

— Задерживаетесь, сударь. — …Его опоздание не осталось незамеченным, и только в виду более важных дел, командор оу Риалиэр, воздержался от длительной и вполне заслуженной нотации офицеру Бюро, коих флотские привычно недолюбливают. — …Итак, курьер ушел? — Продолжил он прерванный появлением оу Наугхо разговор.

— Да, командор. — Кивнул один из помощников капитана корабля. — Предполагаемое появление третьей эскадры, не ранее шести-семи часов.

— Продержимся. Удихи будут пытаться сблизиться, абордаж и брандеры — их единственная надежда на победу. У нас же — две противоположные задачи. С одной стороны, нам надо не позволить удихскому флоту выйти из боя и удрать, а с другой — не подпустить их к себе слишком близко. Жаль, ветер сегодня не на нашей стороне, впрочем, тут, у берега, он бывает весьма переменчив. Хотя, на нормальный линейный бой, я бы не рассчитывал, учитывая толщину наших бортов и калибр пушек — у удихов в нем нет ни единого шанса, так что надо быть готовыми к любым неожиданностям. Вполне возможно, что они пустят перед собой всякую рухлядь, под прикрытием которой пойдут брандеры, или попытаются разделиться и зажать нас в клещи, — численное преимущество за ними. Передайте капитанам «Славы Предков», «Ирокеза», и «Мооскаа» что под страхом смерти, им запрещено покидать свои места в строю. И пусть никогда не стреляют одновременно с нами, — удихи не должны застать нас с пустыми стволами. Поэтому, пока мы заряжаемся, они караулят вражеский прорыв, караулим мы — заряжаются они. Это важно! …Звено легких фрегатов, должно создать угрозу удихам с правого фланга. В линии им делать нечего, но они должны помешать противнику свободно маневрировать, а если кто-то из удихов вывалится из строя — он, их добыча.